Перед Революцией 1917 г.
В самом конце XIX века в храме в Хорошеве решался вопрос о замене отопления, но согласование работ с Московским Археологическим обществом затянулось.
В 1902 году причт и староста Троицкого храма вновь обратились в Московскую Духовную Консисторию с просьбой разрешить провести следующие работы:
установить духовое отопление в холодном храме,
установить новые двойные рамы в десяти окнах, с новыми косяками и колодами,
переделать пол,
исправить по стенам отвалившуюся штукатурку,
увеличить на аршин в вышину и ширину арку в трапезной церкви,
устроить тамбур при входе в храм,
окрасить стены и окна,
устроить железный зонт над папертью трапезной церкви.
Примечательно, что в обращении указывается, что «означенная церковь с особым приделом и колокольнею построена когда и кем неизвестно, а трапеза вновь приложена в 1845 году»[1].
Московская Духовная Консистория препроводила прошение и приложенный чертеж в Московское Археологическое общество, прося «с возвращением чертежа уведомить, не встречается ли со стороны Московского Археологического Общества препятствий к производству вышепоименованных работ»[2].
Императорская Академия художеств, среди прочего, пожелала выяснить, кто отвечает на поставленные вопросы, где воспитывался отвечающий, каких он лет и, если он священник, сколько священствует.
Отвечающим выступил местный священник Иоанн Смирнов, выпускник Московской Духовной семинарии, 25 лет, пробывший в священном сане два года.
Рассмотрев дело, Археологическое Общество, 11 июля 1902 года разрешило:
сделать духовое отопление, не пробивая стен для каналов
сделать новые двойные рамы с колодами без отески кирпичных или каменных частей
переделать пол,
исправить по стенам отвалившуюся штукатурку, только в тех местах, где она уже не держится; причем осмотреть нет ли где следов древней росписи и изследовать, что находится за обшивкою левого столба придела Феодора Стратилата,
окрасить стены и рамы, сделать зонт.
На увеличение арки и устройство тамбура Общество разрешения не дало, «тем более, что в них нет особой надобности, на что был согласен и настоятель церкви»[3]. Вместе с тем Общество потребовало до начала работ выслать ему фотографию храма с северо-восточной стороны, а также фотографию убранства стен храма, прилегающих к чердаку трапезной[4].
Действительный член Общества З.Иванов, производивший осмотр храма, в своем отчете добавлял, что «по сохранившимся деталям из белого камня» Троицкий храм можно отнести к XVI веку, приделы же св. Николая и Феодора Стратилата относятся уже к XVII веку, а трапезная с колокольней – ко второй половине XIX века[5].
Как сообщалось в деловой переписке 1904 года, к этому времени в храме уже установили калориферное отопление и заменили полы, опустив их на прежний уровень[6] и установив «в главной церкви – лещадные, в приделах – дощатые, а в трапезной – метлахские».
В 1910 году была произведена страховая оценка Троицкого храма. В документах указывалось, что стены снаружи побелены известью с мелом, а внутри оштукатурены, железная крыша выкрашена зеленою масляной краской. В храме имелось четыре иконостаса: Троицкий, размером 19,5х10 аршин, Феодоровский – 4,5х6 аршин, Никольский и Ильинский в трапезной – 5х8 аршин, боковая стена – 4,5х6,5 аршин[7].
Приходу принадлежали построенные в конце XIX века деревянные дом причта, амбар, баня (прачечная), хлев, сенной сарай, ледник, сторожка. Ближайшей к храму, в 50-ти метрах к западу, постройкой было здание волостного правления[8].
В год празднования 300-летия династии Романовых, в ходатайстве, датированном февралем 1913 года, община храма снова вернулась к вопросу об укреплении грозящего обвалом берега Москвы реки.
В обширном прошении приводятся краткие сведения об истории храма с XVII столетия (т.е. с начала царствования династии Романовых).
Просители писали, что «у самого села Хорошова находится «Государева лесная дача – Хорошовская роща», называемая «Серебряный Бор», где имеется высокий берег реки Москвы, называемый, по преданию, «Юрьева Гора», откуда боярин Юрий Милославский наблюдал стан «Тушинского вора», у села Тушина, ясно видного с этой «Юрьевой Горы».
Наша историческая святыня – Троицкая церковь стоит на высоком (около тридцати саженей высотою) берегу реки Москвы, каковой берег постепенно оползает и для церкви грозит неизбежным падением так, что церковь, отстоявшая ранее не менее как в 20-30 саженном разстоянии от берега, ныне находится в 3-5 саженном разстоянии от крутого берегового обрыва и, уже, видимо, покривилась.
Лет тридцать тому назад произошел оползень берега и дал трещину в стене церкви. Достаточно еще одного незначительного оползня и церковь неизбежно упадет. Меры к устранению неизбежного падения церкви, принимаемыя прихожанами и настоятелем церкви, в виде древесных насаждений, плетней и т.п. не приносят благих результатов потому, что все это осыпается и уничтожается при весенних половодьях. Более же капитальных мер приход наш, по своей бедности, принять не в силах и со страхом и сокрушенным сердцем, каждую весну, ожидает разрушения дорогой нам святыни»[9].
21 февраля прихожане постановили ходатайствовать перед императором Николаем II об изменении названия села на Хорошово-Романовское и Высочайшем повелении укрепить берег реки для сохранения храма от падения[10].
Делом занялось Императорское Московское Археологическое Общество, обратившееся к Министру Внутренних дел 3 июля 1913 года.
Обследование Московско-Тверского управления Земледелия Государственных имуществ подтвердило, что храм находится всего в 4 саженях, т.е. 8,5 метрах от берега, который оползает и может обрушиться.
Профессор Московского института путей сообщения А.В.Павлов, приглашенный для консультации, установил, что угроза храму весьма велика, поэтому необходимо или укреплять берег, или переносить храм на безопасное место[11].
Настоятель храма о.Иоанн Смирнов также подтверждал, что храм от времени и крупных обвалов берега, случившихся в 1849 и 1878 годах, заметно просел, в его стенах появились трещины, а колокольня наклонилась в сторону реки.
Императорское Археологическое Общество заключило, что «церковь в селе Хорошеве Московского уезда необходимо сохранить как памятник русского церковного зодчества XVI века и для этого укрепить берег реки Москвы, прилегающий к означенной церкви».
В марте 1915 Министерство Императорского Двора и Уделов, Управление Московского Удельного округа сообщало, что «в виду принадлежности берега р. Москвы, на котором стоит Хорошовский храм, крестьянам и за отсутствием в Уделах опытных гидротехников, Уделы не могут принять на себя инициативы в деле сохранения сказанного исторического храма… и могли бы лишь прийти на помощь в данном случае небольшим участием в расходах на укрепление берега по выяснении необходимых к выполнению для сего работ и по составлению на них подробной сметы»[12].
Вопрос мог быть решен при переводе земли в казенную собственность. Поэтому в апреле 1915 года Департамент Общих Дел Министерства Внутренних Дел по возбужденному Императорским Археологическим Обществом ходатайству по укреплению берега реки Москвы ожидал «от местного губернатора сведения о том, какое именно количество земли подлежит отчуждению в казенную собственность для предстоящих работ по укреплению берега, согласны ли крестьяне на уступку земли и, в утвердительном случае, за какую именно сумму»[13].
Сумма же на укрепление берега потребовалась столь значительная, что в сложных условиях Первой Мировой войны дело снова затянулось, и до смены власти в стране так и не было решено.
Храм, бывший свидетелем множества и радостных, и драматических, и трагических событий буквально находился на краю гибели, но в нем все еще совершались богослужения и хранились редкие ценности, относящиеся к XVII веку.
Любопытные сведения о Троицком храме сохранились в Известиях Государственной Российской Археологической Комиссии, содержащих извлечения из рапортов П.П. Покрышкина от 13 июля 1917 года.
Он сообщал, что «церковь искажена штукатуркою XIX в., пристройкой с запада и проделкою больших окон, но в архитектуре ее еще сохранились черты, представляющие отголосок зодчества известной церкви в Никольском-Вяземах. Свод ее в общем представляет конструкцию, сходную с сводами у св. Николы в Мясниках, у св. Трифона в Напрудной, в Спасском Михневе, Бронницкого уезда, в Успенской Гребневской церкви на Лубянской площади и т.п., т.е. состоит из сомкнутого свода, в котором вырезан крест, на перекрестье поставлен барабан купола, но концы креста здесь перекрыты ступенчатыми арочками, а не коробовыми сводиками и, кроме того, в восточном тимпане есть три узеньких нишки со вставленными в них голосниками. На западном фасаде в тимпанах закомар вставлены майоликовые тарелки с мелким узором. Внутри церкви придан новый вид. Столярство главного иконостаса и все иконы в нем – 1840-х гг., а в трапезе – 1880-х годов. Мною отмечены иконы: Знамение, Деисус, Троица – в глухих окладах конца XIX в.; большая Смоленская XVII в. (?) хорошего, но потемневшего письма, в глухом окладе конца XIX в.; св. Алексий человек Божий, столетник (?), в глухом окладе конца XIX в. В южном приделе запрестольный образ писан на доске XVII в. в XIX-XX вв.; на Божией Матери хороший оплечный оклад начала XIX в. В южном приделе в трапезной: св. Николай в рост, в глухом окладе XIX в., реставрирован Чириковым отцом, причем почти сплошь переписан, остались только некоторые узоры на одеждах, левкас вновь отпучился и требует закрепления; Казанская 7 вершков, венчики XVIII в. чеканные, доска XVII в., переписанная в начале XIX в., иконописно; иконы, переписанные в XIX-XX вв., но в глухих окладах XIX в.: св. Иоанн Воин, Феодор Стратилат, Георгий Победоносец, Боголюбская, фряжского письма XVIII в., в глухом окладе XIX в.
Настоятель показал нам Евангелие 1663 г., дар царя, в окладе 1830 г. с эмалевыми иконками, и другое того же года; в обоих имеются надписи по листам XVII в., с указанием на существовавшие оклады 1660-х гг., похищенные французами вместе с другими драгоценностями в 1812 г.; еще большое Евангелие в окладе 1830-х гг., с эмалевыми образками, печатанное в 1748 г.; напрестольный крест, обложенный на задней стороне в начале XIX в., а на лицевой позднее; другой – литой медный восьмиконечный, XVII в. Паникадило XIX в. сделано под старину, в голландском стиле. Есть синодик с раскрашенными гравюрами, 1757 г., очень любопытный. Есть любопытная пелена 1850-х гг. крашена по бархату, с Российским гербом.
Стенопись сделана в 1850-х гг. масляными красками. Пол в старой части хороший каменный, а в трапезе метлахский. На чердаке сложены иконы начала XIX в. из иконостаса, хранятся в порядке, зашитым в рогожах; среди них есть иконы XVIII в.: свв. Иоанн Воин, Феодор Стратилат и Георгий, совершенно цельные, даже по трещинам нет утрат, а между тем, к сожалению, они заменены новыми; св. Николай начала XIX в. иконописный, лик почти совсем осыпался; Распятие академического письма начала XIX в.; хорошая плащаница 1830-х гг., венцы, одежды и слова шиты золотом; оклад начала XIX в., с иконы св. Николая»[14].
Таким был Троицкий храм в Хорошеве накануне грозных перемен 1917 года.